Инцест как вариант семейного насилия

Проблема кровосмешения пришла к нам из матриархальной древности. В настоящее время в большинстве стран мира инцест осуждается общественной моралью и табуируется. Однако в Российской Федерации, как и во многих других государствах, не установлено уголовно наказуемых запретов на кровосмешение. Кровосмесительная связь становится уголовно наказуемой лишь при нарушении норм, содержащихся в статьях 131-135 УК РФ. То есть в одних случаях инцест не нарушает чьих-либо прав, а в других случаях он может принимать форму сексуального насилия. Феномен инцеста требует всестороннего изучения потому, что его познание дает нам возможность не только увидеть распространенность внутрисемейного сексуального насилия, но и понять причины, а также последствия насильственного или добровольного кровосмешения, наметить пути профилактики связанных с ним негативных психосоциальных явлений.

Распространённость инцеста мало изучена. Вероятно, внутрисемейное насилие и непреступное инцестуозное поведение не такая уж и редкость, но большинство случаев так и остаётся семейной тайной. Причем, жертвы мужского пола бо­лее склонны скрывать слу­чившееся, чем жертвы женского пола [18]. Считается, что виновниками инцеста обычно бывают мужские члены семьи, общественности чаще становятся известными преступные случаи отцовско-дочернего кровосмешения [6].

По данным K. Meiselman [28], более распро­странено инцестное поведение биологических отцов по отноше­нию к своим родным дочерям, а не к приёмным. D. Russell [30], проанализировав интервью из произ­вольной выборки 930 взрослых женщин в Сан-Франциско, об­наружил иную картину: 17% жен­щин, которые имели отчима, сексуально пострадали от него в детстве, тогда, как от родных отцов сексуально пострадали в детстве лишь 2% женщин. Из всех этих случаев в 47% отчимы и в 26% отцы совершали с падчерицами или дочерьми половые акты, куннилингус, либо имели место фелляция, анально-генитальные контакты.

В то же самое время Р. Phelan [29], напротив, установил, что биологи­ческие отцы, по сравнению с отчимами, чаще всту­пают в половые связи с дочерями. При этом в случаях многодетности, они вовлекают в эти связи не одну дочь и раньше, чем отчимы начинают инцестную сексуальную ак­тивность. Такие расхождения исследователей во мнениях, вероятно, культурально обусловлены и предопределялись социальной средой, в которой проводился конкретный опрос.

В 1980-х годах в США факты кровосмешения между детьми и родителями имели место в 10% семей [3]. Современные данные подтверждают это [13], но относительно пуританского общества не всегда бывает понятно, в чем конкретно проявились «сексуальные ласки» со стороны близких, тем более что различие культуральных подходов, наличие существенной разницы уголовных законодательств различных стран не позволяют сделать категоричный вывод о преступности этих ласк.

В Новой Зеландии распростра­нение инцеста встречалось в 13% случаев [4]. В Финляндии девушки признавали сексуальные опыты с отцом или отчимом более, чем в 5% случаев (с их биологи­ческим отцом 2% и 3,7% – с отчимом) [31]. Примерно 10% всех инцестных случаев может прихо­диться на связь дед-внучка. В таких случаях дед нередко начинает инцестные отношения ещё со своей дочерью. Так, 60% матерей детей, пострадавших от сексуальных правонарушений со стороны деда по материнской линии, сообщили, что сами являлись его жертвой в детском возрасте [14]. Средний возраст потерпевших от родительско-дочернего кровосмешения, по наблюдениям жертв инцеста в психиатрической клинике, составил 11,9 лет [19].

 

Относительно сексуального соблазнения матерями своих сыновей в научной литературе имеются немногочисленные сведения. На содержание сообщений накладывает отпечаток специфика профессиональной деятельности автора, что предопределяет некоторые информативные расхождения. Так, K.C.Faller [10], наблюдавший 40 женщин, преимущественно матерей из бедных, малообразованных семей, вовлекших детей в свою сексуальную активность (нередко это был групповой секс в семейной полиинцестной ситуации), установил, что 50% их имели психические заболевания или дебильность, более 50% – находились в алкогольной или наркотической зависимости; средний возраст этих женщин немного превышал 26 лет, а средний возраст жертв приближался к 7 годам, 2/3 жертв были девочки. По другому сообщению о сексуальных сношениях 7 матерей с сыновьями (начало сексуальных отношений относится к препубертатному возрасту сыновей), все матери признаны психически здоровыми и вменяемыми [24]. 

A. Banning [2] считает, что изменение гендерных ролей мужчин и женщин в западных странах может привести к увеличению женской сексуальной преступности, поэтому нельзя недооценивать инсцедентность сексуального злоупотребления мальчиками и девочками со стороны женщин. В любом случае, инцест по типу «мать-сын» (причем нередко с изначально положительным его восприятием со стороны незрелого сына) встречается реже, чем иные его типы. В своей практике мы встречались со случаями изнасилований сыновьями пожилых матерей, а также с добровольным заместительным сожительством матерей с взрослыми сыновьями – инвалидами. Существует мнение о негативных психосоциальных последствиях материнско-сыновьего инцеста даже при его положительном восприятии обоими участниками [22].

 

Вероятно, чаще всего встречается сиблинг-инцест. По мнению некоторых авторов, добровольные сексуальные отношения между братом и сестрой более распространены, чем инцестные отношения между детьми и родителями и менее травматичны. К исследованиям тела друг друга и к краткосрочным добровольным половым актам братьев и сестёр следует относиться спокойно, как к части нормального познавательного процесса, сексуального экспериментирования. Социально здоровые дети не задерживаются на этой стадии изучения жизни.  Па­тология налицо, если такая связь затягивается, и старший партнёр начинает управлять своим братом или сест­рой; кроме того, речь о сексуальном преступлении может идти при большом возрастном различии юных инцестуозов (более 5 лет), при использовании силы, угроз или зависимости [7, 8]. Считается, что инициаторами сиблинг-инцеста обычно являются мальчики – подростки, в единичных случаях – девушки в возрастном интервале 13 – 17 лет [12].

При опросе около 800 студентов американских колледжей, внут­рисемейные сексуальные контакты между братьями и сёстрами от генитальных игр до полового акта при­знали 15% девушек и 10% юношей. В 74% случаев это были гетеросексуальные контакты, а в 26% – гомо­сексуальные (16% между братьями и 10% между сёст­ра­ми). У трети опрошенных такой опыт был одно­кратным, а 27% опрошенных продолжали их в течение года. В четверти всех случаев старшие братья и сёстры, чаще всего подро­стки,  применяли к младшим насилие  [11]. При другом анонимном опросе, проведённом среди студентов колледжей США, 5% сообщили о каких-либо добровольных сексуальных опытах в детстве и в подростковом возрасте с братом или сестрой. Как правило, негативное влияние таких добровольных детских опытов отсутствовало [15]. Юноши, совершившие сексуальное нападение на более младших членов семьи, сообщили о значительных родительских разногласиях в их семьях, эмоциональном отвержении их родителями, строгих физических наказаниях, выраженном душевном дискомфорте [37].

R.B.Weeks [36] своими исследованиями установил, что кровосмешение брат-сестра имеет самую верхнюю инцидентность на средних и верхних социоэкономических уровнях и, ве­роятно, наименее психологически травматично, практически не отражается на психосексуальных ус­тановках в последующей жизни. В отличие от сиблинг-инцеста, отцов­ско-дочернее кровосмешение распространено в более низких социоэконо­мических уровнях, как правило, в многодетных, патриархальных семьях из социальных низов (например, 70% инцестуозных отцов  в Север­ной Ирландии являлись безра­ботными, большинство из них отличалось асоциальностью). Оно весьма травматично в плане последующих психосексуальных установок, что может выра­жаться в виктимном поведении, извращении сексуальных чувств, сексуальных дисфункциях во взрослой жизни [1, 26]. Подобная зависимость инцеста от традиционных патриархальных установок и социоэкономического уровня наблюдается и в странах Востока, например, в китайской культуре Гонконга [34].

Есть мнение, что мультипроблемность инцестных семей берёт своё начало в психо-социальной дезадаптации родителей [35], в той или иной патологии психики, а также в алкогольной или наркотической зависимости [9, 11]. Исследования показали, что отцы, совершившие инцест, сами в детстве нередко являлись жертвами сексуальных злоупотреблений [35].

При анализе семей с длительными инцестными связями по типу «отец-дочь» установлено, что кровосмесительные отношения постепенно становятся стабильной частью семейной жизни. Дочери – жертвы отцов – обычно запуганы, покорны, безвольные. Их матери также пассивны, безвольные, делают вид, что ни о чём не догадываются и ничего особенного не происходит; фактически всем своим поведением они отказывают дочерям в помощи. Отцы в таких семьях доминируют, часто используют угрозы, физическую силу, импульсивны, не терпят противоречий. В целом, инцестуозное семейство можно рассматривать как дисфункциональное [32]. Например, в нашем случае 14-летняя девочка самостоятельно заявила участковому милиционеру, что её на протяжении двух лет насилует отец. Девочка пыталась жаловаться матери, но та делала вид, что ничего не понимает, и заставляла ребёнка молчать. При судебно-медицинской экспертизе были обнаружены морфологические и биологические доказательства недавнего анально-генитального контакта, а также вазелин на половом члене преступника и в перианальной области жертвы.

Другие авторы также обращают внимание на недостаток материнской поддержки жертв отцовско-дочернего кровосмешения. Вполне вероятно, что многие матери догадываются о сексуальном характере отношений супруга с дочерью, но по различным причинам делают вид, что не знают об этом [21]. Однако предположение, что дети, включённые в инцестную связь со старшими лицами, являются лишь пассивными участниками такой связи – явное упрощение сложной ситуации. Дело в том, что подростки иногда сами склонны к сексуальным провокациям, находят такую связь вполне удовлетворительной и под её влиянием часто сами становятся сексуально активными [38].

Психосоциальные последствия инцеста «родитель-ребёнок» обычно неблагоприятны, накладывают отпечаток на всю последующую сексуальную жизнь. Инцестное насилие порождает массу разноплановых проблем, разрешение которых иногда требует коренных мер. Так, в США в 1980-х годах ежегодно отмечалось более 300 тысяч побегов из дома; более половины из них были вызваны половыми притязаниями родителей [3]. При анализе данных, полученных от детей, убежавших из дома, выяснилось, что 38% мальчиков и 73% девочек стали жертвами внутрисемейных сексуальных преступлений. Большинство из них чувствовали себя душевно опустошёнными, высказывали суицидальные мысли, испытывали страх перед взрослыми мужчинами [27]. О попытках подростковых и юношеских само­убийств, са­моизоляции от общества в результате инцестных отноше­ний свидетельствуют F.H.Lindberg & L.J.Distad [25]. L.B.Schlesinger [33]  сообщил об убийстве 16-летним юношей своей матери, прежде занимавшейся с ним кровосмесительным сексом. После убийства путём удавления юноша совершил с трупом пенильно-вагинальный и анально-генитальный контакты. 

Кровосмешение обычно воспринималось детьми эмо­ционально, как предательство, наносящее большой душевный ущерб, порождающий низкие уровни в установке социальных связей, де­прессию, булимию, тревожность, низкое самоуважение, неуверенность, сексуальные дисфункции во взрослой жизни, аутоагрессию с последующей ранней алкоголизацией и злоупот­реблением сильно действующими веществами [4, 16, 17, 20]. Отмечено, что семейная дисфункция и связанные с ней ранние инцестные опыты влекут за собой развитие сексуальной девиантности в зрелом возрасте, при этом выраженность отклонённого и парафильного сексуального поведения напрямую связано с длительностью инцестных отношений. Женские жертвы неоднократных актов внутрисемейного сексуального насилия в детском и подростковом возрасте в последующем гораздо чаще имели сексуальные дисфункции с отсутствием оргазма, чем жертвы однократных актов инцестного насилия и лица, не подвергавшиеся насилию [20, 23].

В научной литературе мы не встретили сведений о распространенности инцеста в регионах России, о социально-психологических особенностях инцестуозов из числа студенческой молодежи, поэтому провели собственное исследование. Его целью явилось изучение некоторых криминологических и виктимологических аспектов изнасилований, а также социально-психологических особенностей инцестуозов из числа студен­ческой молодёжи на Европейском Севере России.

По специально разработанной комплексной методике путём случайной выборки нами в доброволь­ном порядке про­водился анонимный опрос студен­ток и студентов Северного государственного медицинского университета в возрасте 21-28 лет. При обследовании 614 студенток и 428 студентов получены данные от 20 (3,3%) женщин и от 9 (2,1%) мужчин, имевших инцестный опыт. Ре­зультаты сравнивались между собой и с показателями случайно выбранных из общего количества респондентов 50 «условно нормальных» жен­щин и 50 «условно нормальных» мужчин, ведущих нормативную для нашего общества половую жизнь (вагинальный, оральный секс, физиологическая мас­турба­ция). Статистическая обработка полученных данных прово­дилась при помощи па­кета прикладных программ STATISTICA 5.0 for Windows.

Нами выявлены достоверные различия между инцестуозами и представителями так называемой «условной нормы» по некоторым показателям (табл. 1).

Таблица 1

Сравнительная характеристика инцестуозов и лиц “условной нормы”

Показатели	«Условно нормальные» женщины(n = 50)	«Условно нормальные» мужчины(n = 50)	Женские инцестуозы(n = 20)	Мужские инцестуозы(n = 9)
Наличие высшего образования отцов, %	44,0	52,0	50,0	77,8
Наличие высшего образования матерей, %	48,0	50,0	75,0	77,8
Подвергались физическому наказанию в родительских семьях, %Из них частому и чрезмерному, %	62,0 2,0	78 7,7	75,0 26,7**	88,9 11,1
Наличие эмоционального комфорта в родительской семье, %	54,0	48,0	45,0	44,4
Наличие элементов полового просвещения в родительской семье, %	40,0	36,0	15,0***	22,2
Ознакомились с порнопродукцией до 14-летнего возраста, %	3,6	22,2	30,0	77,8
Наличие высокого уровня материального достатка в родительской семье, %	20,0	4,0	20,0	22,2
Возраст полового дебюта, лет	19,0+0,2	18,0+0,3	15,1+0,8***	16,0+09
Возраст первого полового партнёра, лет	22,1+0,5	18,9+0,4	20,2+1,3	18,0+1,4
Количество половых партнёров	2,8+0,3	5,8+0,9	12,7+3,2**	8,7+3,2
Наличие гомоэротических потребностей, %	–	–	55,0	22,2
Возраст появления менархе или ойгархе, лет	12,7+0,2	13,7+0,2	12,7+0,3	13,3+0,3
Возраст появления оргазмических ощущений, лет	18,3+0,5	–	16,6+1,0**	–
Возраст начала мастурбации, лет	15,7+0,6	–	12,4+1,5**	–
Диапазон сексуальной приемлемости	3,7+0,2	5,0+0,2	7,8+0,6***	7,6+1,5
Табакокурение, %	20,0	44,0	60,0	66,7
Возраст начала табакокурения, лет	19,1+0,5	17,2+0,4	16,4+0,6**	16,0+1,2
Возраст начала алкоголизации, лет	16,4+0,2	16,5+0,2	15,6+0,5	16,4+0,8
Количество злоупотребляющих алкоголем, %	4,0	26,0	25,0***	44,4
Инцестный партнёр, абс.число:БратСестраОтецОтчимДедДядяМать	–	–	1413-13-	36—–

Примечания:

     1) * – изменение показателя между инцестуозами и лицами из группы «условной нормы» (различия статистически достоверны при: * – p < 0,05,  ** – p < 0,01,  *** – p < 0,001);

     2) две девушки имели инцестные связи с разными родственниками (брат-отец, брат-сестра).

В отличие от представителей молодёжной среды с низким социоэкономическим уровнем, наши респонденты, являясь выходцами из более благополучной социальной среды, имели инцестные связи в семьях с достаточно высоким образовательным уровнем родителей, особенно матерей. Однако уровень полового просвещения в семьях инцестуозов был очень низким по сравнению с «условно нормальными» лицами.

Обращает на себя внимание высокий уровень гомоэротических потребностей инцестуозов и обязательное, стопроцентное наличие комплекса иных девиантных и парафильных влечений, при этом в женской группе инцестуозов преобладали садомазохистские тенденции (50,0% случаев). Кроме того, отмечалось наличие выраженных саморазрушительных тенденций, внешне проявляемых промискуитетом, повышенными уровнями табакокурения, алкоголизации и диапазона сексуальной приемлемости. 20,0% женских инцестуозов вступали в сексуальные контакты с собаками, 50,0% в дальнейшем проституировали; 77,8% мужских и 5,0% женских инцестуозов могли бы совершить половое преступление при условии их правовой безопасности.

Высший уровень риска подвергнуться противоправным сексуальным нападениям среди всех наших респондентов также приходилось на долю женских инцестуозов – 80,0% их в той или иной форме подвергались противоправному сексуальному насилию, при этом внутрисемейное насилие имело место в 37,5% случаев (со стороны братьев, отцов, деда и брата с отцом). Возраст девочек, подвергшихся родственному изнасилованию, колебался в диапазоне от 10 до 14 лет, кроме случаев сексуальных действий с внучкой со стороны деда, начиная с дошкольного возраста ребёнка. Насильственный инцест в большинстве случаев был пролонгирован по времени. В одном из случаев изначально насильственный сиблинг-инцест (в 10 лет с 14-летним братом) трансформировался в многолетнюю добровольную связь.

Средний возраст инцестной связи в женской группе был 14,7+1,0, а в мужской – 14,5+1,0 лет. Лишь в одном явном случае инициатором сиблинг-инцеста была 19-летняя девушка, во многих случаях инициатор был неясен, но в большинстве случаев ими были старшие лица мужского пола. Две девочки вступили в половую жизнь с 14-летними братьями – подростками с 10 лет (вагинальные контакты), ещё две – с 5 и с 9 лет (орально-генитальные контакты и петтинг с братьями 12 – 14 лет), остальные – после достижения ими 12 – 14 лет с братьями, отцами и дядями. Гомосексуальный сиблинг-инцест у мальчиков приходился на возраст 11 – 14 лет, связи «брат-сестра» у юношей начинались несколько позже. Отметилось преобладание длительных связей, лишь в единичных случаях кровосмесительный контакт был однократным.

Один из трёх юношей, прошедших через гомосексуальный сиблинг-инцест в период начала полового созревания, в дальнейшем имел выраженные гомоэротические и педофильные потребности (что может подтверждать гипотезу Р.Cameron & К.Cameron [5] о влиянии подобного инцеста на формирование гомосексуальности) с соответствующими яркими бисексуальными фантазиями: «Я в бане тру спину маленькой девочке (7-13 лет), затем ласкаю её, совершаю с ней половой акт в любой форме (в рот, во влагалище, анус) и она этому рада. Мальчик 12-15 лет сношает меня в зад, потом я его. По окончании акта –  мочеиспускание в прямую кишку партнёра или партнёрши. Я не раз был готов убить себя из-за того, что родился таким ублюдком»…

Таким образом, нашими исследованиями выявлено преобладание добровольного гетеросексуального сиблинг-инцеста. Он, как и гомосексуальный сиблинг-инцест, приходился на возраст начала полового созревания. Инцестное насилие распространено во всех социоэкономических уровнях, чаще пролонгировано по времени. В родительских семьях инцестуозов наблюдались низкие уровни полового просвещения, замещавшиеся ранним ознакомлением с порнопродукцией; эмоциональный дискомфорт, и достоверно повышенная частота физических наказаний, по сравнению с родительскими семьями представителей «условной сексуальной нормы».

Последствиями не только насильственного, но, что очень важно, и добровольного инцеста являются виктимизация и аутоагрессия, проявляющиеся расширением диапазона сексуальной приемлемости с садомазохистскими тенденциями, промискуитетом, повышенной инсцедентностью сексуального насилия, увеличением уровней табакокурения и алкоголизации. Вышеизложенное необходимо учитывать не только в деятельности врачей, юристов, педагогов и социальных работников, но также и при разработке комплексных мероприятий по предотвращению сексуального насилия в обществе.

Журнал Сексология и сексопатология. – 2005. – №1. – С. 38-42.

 

 

Г.Б. Дерягин, П.И. Сидоров, А.Г. Соловьев

 

 

ИНЦЕСТ КАК ВАРИАНТ СЕКСУАЛЬНОГО НАСИЛИЯ

ЛИТЕРАТУРА

1. Aw S.C., Kok L.P. Incest and other intrafamilial sexual abuse // Ann. Acad. Med. Singapore. – 1995. – Vol.24, N 5. – P.691-695.

2. Banning A. Mother-son incest: confronting a prejudice // Child Abuse Negl. – 1989. – Vol.13, N 4. – P.563-570.

3. Barry R. Problems of young people in the USA // International Criminal Police Rewiew. – 1985. – N 389. – P.140-149.

4. Bushnell J.A., Wells J.E., Oakley-Browne М.А. Long-term effects of intrafamilial sexual abuse in childhood // Acta Psychiatr Scand. – 1992. – Vol.85, N 2. – P.136-142.

5. Cameron P., Cameron K. Does incest cause homosexuality? // Psychol. Rep. – 1995. – Apr. – Vol.76, N 2. – P.611-621.

6. Cooper I., Cormier B. Inter-generational transmission of incest // Can. J. Psychiatry. – 1982. – Apr. – Vol.27, N 3. – P.231-235.

7. Daie N., Witztum E., Eleff M. Long-term effects of sibling incest // J. Clin Psychiatry. – 1989. – Vol.50, N 11. – P.428-431.

8. De Jong A.R. Sexual interactions among siblings and cousins: experimentation or exploitation? // Child Abuse Negl. – 1989. – Vol.13, N 2. – P.271-279.

9. Estes L.S., Tidwell R. Sexually abused children’s behaviours: impact of gender and mother’s experience of intra- and extra-familial sexual abuse // Fam. Pract. – 2002. – Feb. – Vol.19, N 1. – P. 36-44.

10. Faller K.C. Women who sexually abuse children // Violence Vict. – 1987. –  Vol.2, N 4. – P.263-276.

11. Finkelhor D. Sex among siblings: a survey on prevalence, variety, and effects // Arch. Sex. Behav. – 1980. – Jun. – Vol.9, N 3. – P.171-194.

12. Gilbert C.M. Sibling incest: a descriptive study of family dynamics // J. Child. Adolesc. Psychiatr. Ment. Health. Nurs. – 1992. – Vol.5, N 1. – P.5-9.

13. Godbey J.K., Hutchinson S.A. Healing from incest: resurrecting the buried self // Arch Psychiatr Nurs. – 1996. –  Vol.10, N 5. – P. 304-310.

14. Goodwin J., Cormier L., Owen J. Grandfather-granddaughter incest // Child Abuse Negl. – 1983. – Vol.7, N 2. – P.163-170.

15. Greenwald E., Leitenberg H. Long-term effects of sexual experiences with siblings and nonsiblings during childhood // Arch. Sex. Behav. – 1989. – Oct. – Vol.18, N 5. – P.389-399.

16. Harrison P.A., Hoffmann N.G., Edwall G.E. Differential drug use patterns among sexually abused adolescent girls in treatment for chemical dependency // Int. J. Addict. – 1989. – Jun. – Vol.24, N 6. – P.499-514.

17. Hotte J.P., Rafman S. The specific effects of incest on prepubertal girls from dysfunctional families // Negl. – 1992. – Vol.16, N 2. – P.273-283.

18. Hunter R.S., Kilstrom N., Loda F. Sexually abused children: identifying masked presentations in a medical setting // Chid Abuse Negl. – 1985. – Vol.9, N 1. – P.17-25.

19. Husain A., Chapel J. History of incest in girls admitted to a psychiatric hospital // Am. J. Psychiatry. – 1983. – May. – Vol.140, N 5. – P.591-593.

20. Jackson J.L., Calhoun K.S., Amick A.E., Maddever H.M., Habif V.L. Young adult women who report childhood intrafamilial sexual abuse: subsequent adjustment // Arch. Sex. Behav. – 1990. – Jun. – Vol.19, N 3. – P.211-221.

21. Johnson B.K., Kenkel M.B. Stress, coping, and adjustment in female adolescent incest victims // Child. Abuse Negl. – 1991. – Vol.15, N 3. – P.293-305.

22. Kelly R.J., Wood J.J., Gonzalez L.S., MacDonald V., Waterman J. Effects of mother-son incest and positive perceptions of sexual abuse experiences on the psychosocial adjustment of clinic-referred men // Child. Abuse Negl. – 2002. – Apr. – Vol.26, N 4. – P. 425-441. 

23. Kinzl J., Traweger C., Biebl W. Sexual dysfunctions: relationship to childhood sexual abuse and early family experiences in a nonclinical sample // Child. Abuse Negl. – 1995. – Jul. – Vol.19, N 7. – P.785-792.

24. Krug R.S. Adult male report of childhood sexual abuse by mothers: case descriptions, motivations and long-term consequences // Child. Abuse Negl. – 1989. – Vol.13, N 1. – P.111-119.

25. Lindberg FH, Distad L.J. Survival responses to incest: adolescents in crisis // Child Abuse Negl. – 1985. – Vol.9, N 4. – P.521-526.

26. Lukianovic N. Incest // Brit. J. Psychiatry. – 1972. – Vol.120. – P.301-313.

27. McCormack A., Janus M., Burgess A. Runaway youths and sexual victimization: gender differences in an adolescent runaway population // Child. Abuse Negl. – 1986. – Vol.10, N 3. – P.387-395.

28. Meiselman K. Incest. – San Francisco, 1978.

29. Phelan P. The process of incest: biologic father and stepfather families // Child. Abuse Negl. – 1986. – Vol.10, N 4. – P.531-539.

30. Russell D.E. The prevalence and seriousness of incestuous abuse: stepfathers vs. biological fathers // Child. Abuse Negl. – 1984. – Vol.8, N 1. – P.15-22.

31. Sariola H., Uutela A. The prevalence and contecst of incest abaus in Finland // Child Abaus Negl. – 1996. – Vol.20, N 9. – P.843-850.

32. Selby J.W., Calhoun L.G., Jones J.M., Matthews L. Families of incest: a collation of clinical impressions // Int. J. Soc. Psychiatry. – 1980. – Vol.26, N 1. – P.7-16.

33. Schlesinger L.B. Adolescent sexual matricide following repetitive mother-son incest // J. Forensic Sci. – 1999. – Vol.44, N 4. – P.746-749.

34. Tsun O.K. Sibling incest: a Hong Kong experience // Child. Abuse Negl. – 1999. – Vol.23, N 1. – P.71-79.

35. Vander Mey B.J. The sexual victimization of male children: a review of previous research // Child. Abuse Negl. – 1988. – Vol.12, N 1. – P.61-72.

36. Weeks R.B. The sexually exploited child // South. Med. J. – 1976. – Jul. – Vol.69, N 7. – P.848-852.

37. Worling J.R. Adolescent sibling-incest offenders: differences in family and individual functioning when compared to adolescent nonsibling sex   offenders // Child. Abuse Negl. – 1995. – May. – Vol.19, N 5. – P.633-643.

38. Yates A. Children eroticized by incest // Am. J. Psychiatry. – 1982. – Apr. – Vol.139, N 4. – P.482-485.

Deryagin G.B., Sidorov P.I., Soloviev A.G.

INCEST AS VARIANT of SEXUAL VIOLENCE

There are presented the review of the foreign scientific literature devoted to various aspects of incest. The results of own researches are shown. It is established, that prevails voluntary heterosexual sibling-incest. There are shown social and psychosexual features of the persons entering in incest connections, in comparison with “conditionally normal” women and men. There is inverted an attention to a role of family in formation sexual destruction.